понедельник, 22 февраля 2010 г.

мело по всей земле

Мои узкие глаза приспособлены как раз для такой погоды. Бьющий в лицо, колющий снег не доставляет почти никаких неудобств, за исключением мерзнущих ушей. Мне нравится проваливаться в сугробы, брести с утра вдоль высоченных гор снега и стряхивать его с шарфа и капюшона, заходя в помещение. И что мало людей на улицах, и что за окном даже в Москве все время будто фильм-сказка.

Зачем я это вообще пишу? Просто очень хороший февраль. Вам не по нраву, а мне в самый раз: люблю настоящее - и зиму тоже.

И себе, которая старше на пару лет пишу, что 20 числа были снежны и прекрасны.

После вьюги

После угомонившейся вьюги

Наступает в округе покой.

Я прислушиваюсь на досуге

К голосам детворы за рекой.

Я, наверно, неправ, я ошибся,

Я ослеп, я лишился ума.

Белой женщиной мертвой из гипса,

Наземь падает навзничь зима.

Небо сверху любуется лепкой

Мертвых, крепко придавленных век.

Все в снегу: двор и каждая щепка,

И на дереве каждый побег.

Лед реки, переезд и платформа,

Лес, и рельсы, и насыпь, и ров

Отлились в безупречные формы,

Без неровностей и без углов.

Ночью, сном не успевши забыться,

В просветленьи вскочивши с софы,

Целый мир уложить на странице,

Уместиться в границах строфы.

Как изваяны пни и коряги,

И кусты на речном берегу,

Море крыш возвести на бумаге,

Целый мир, целый город в снегу.

Борис Пастернак

Комментариев нет:

Отправить комментарий